Скоординированные между собой, но несогласованные с правительством митинги оппозиции, прошедшие 26 марта 2017 года в десятках наиболее крупных городов России, взбудоражили общественность, призвав к жизни самые разные трактовки данного феномена, в полной мере чуждого российским общественно-политическим традициям.

И хотя разговоры либерально-оппозиционных пабликов Вконтакте о том, что «гражданская война в России уже идет»[1] представляются сильно преувеличенными (равно как и заявления их визави на идейно-политическом поле об «очередной попытке цветной революции»[2]), существует точка зрения, изложенная небезызвестным профессором МГИМО, политологом и доктором исторических наук Валерием Соловьем, согласно которой выступления оппозиции являются знамением того, что страна вступает в период политического кризиса, возможный апофеоз которого может прийтись на осень этого года[3]. В свою очередь, в связи с такой постановкой вопроса небезынтересным представляется рассмотрение данной ситуации, сложившейся на современной внутрироссийской политической арене сквозь призму идей, изложенных Валерием Дмитриевичем в его последней книге «Революtion! Основы революционной борьбы в современную эпоху»[4].

Центральной и главной идеей данной книги является мысль о том, что всякое крупное социальное потрясение непредсказуемо. В настоящее время существуют методики, позволяющие с довольно высокой точностью (порядка 85%) определить вхождение той или иной системы в состояние кризиса. Однако не существует метода, который позволил бы наперед дать однозначный ответ на вопрос о том, по какому пути пойдет дальнейшая эволюция системы[5]. Вместе с этим с методологической точки зрения книга апеллирует к творчеству известного американского политолога, крупнейшего исследователя проблем революций, профессора университета Джорджа Мейсона Джека Голдстоуна (Jack A. Goldstone)[6]. Согласно его определению, сформулированному в 2013 году, «революция – это насильственное свержение власти, осуществляемое посредством массовой мобилизации (военной, гражданской или той и другой, вместе взятых) во имя справедливости и создания новых политических институтов»[7].

Вместе с этим им выдвигается концепция «двухконтурной» типологии причин революции:

1) Структурные:

- Фактор демографического перегрева;

- Фактор внешнеполитического окружения, обстановки в системе международных отношений в целом;

- Неравномерное (или зависимое) развитие национальной экономики (рост имущественного неравенства);

- Дискриминация отдельных социальных, этнических, либо религиозных групп и общин;

- Фактор внутренней политической эволюции режима[8];

2) Характерные черты «неустойчивого социального равновесия» (в «зазоре» которого только и возможно возникновение предреволюционной ситуации), первопричины которых, в свою очередь, заключаются в структурных дисбалансах системы:

- Элемент стагнации национальной экономики (нет развития – нет роста потребления – нет роста производства); - Конфликты внутри элиты; - Рост народного возмущения;

- Наличие оппозиции «профессиональных революционеров»;

- Благоприятная (благосклонная по отношению к революционерам) международная обстановка[9].

Таким образом, опираясь на данную теорию, можно оценить нынешнее положение России по некоторым, наиболее важным, ключевым для сегодняшнего дня параметрам с точки зрения близости ее к той ситуации, в какой оказалась Российская империя в 1905 году.

Из всех вышеприведенных пунктов первостепенного рассмотрения заслуживает фактор наличия народного недовольства правительством. Акции оппозиции продемонстрировали при этом весьма опасную для власти тенденцию к «омоложению» оппозиции – теперь в ее рядах шествуют даже школьники. И хотя на предстоящих выборах они едва ли создадут серьезные проблемы для партии власти, в долгосрочной, стратегической перспективе вопросы связанные с воспитанием молодого поколения неизбежно станут одним из ключевых пунктов повестки дня. Касаясь этой темы даже самым поверхностным образом, нельзя не отметить, что это будет означать, во-первых: необходимость вовлекать молодежь в проправительственные молодежные организации (как это имело место во второй половине нулевых), а, во-вторых: необходимость работать с ней в среде ее «естественного обитания» - то есть в интернете и, прежде всего, одной социальной сети (к которой, по сути, и сводится весь интернет для подавляющей части современной молодежи, которая однажды вырастет и пойдет на выборы). Она легковерна, наивна, не знает 90-х, но зато привыкла к непрерывному экономическому росту предыдущего десятилетия – в связи с чем ее «окончательный» выход во взрослую жизнь в условиях длящегося экономического кризиса будет довольно болезненным – с соответствующим ростом протестных настроений. Впрочем, с точки зрения демографии, взятой в общенациональном масштабе, вероятность революционных преобразований (двигателем которой всегда выступает молодежь, которой, как правило, еще нечего терять) в России крайне низка – доля молодежи в населении страны составляет всего лишь 21,5%[10] (притом, что в начале ХХ век 49% населения европейской части Российской империи составляли молодые люди в возрасте до 21 года).[11]

Следующим, не менее интересным пунктом является вопрос о наличии «профессиональных революционеров» в стране. Таковые, безусловно, существуют, их горсть и их единственным авторитетным лидером на данный момент является Алексей Навальный. И хотя подавляющее большинство населения России (так называемое «путинское большинство») неизменно голосует за В.В. Путина, одним из следствий мартовских несанкционированных митингов стал, по мнению Левада-центра, рост рейтинга Навального на 100% - с 5% до 10%[12]. Электоральной базой Навального является молодая, либерально настроенная часть населения крупных городов России, однако одновременно с этим необходимо отметить то обстоятельство, что многие отдают свои голоса в его пользу отнюдь не потому, что разделяют его взгляды, но единственное с целью досадить партии власти – поскольку все остальные парламентские партии системной оппозиции являются, по их мнению, не более чем своего рода «филиалами» Единой России под другими вывесками. Особенно широки такие представления среди молодежи.

Таким образом, можно с полной уверенностью заявлять о том, что в современной России действительно существуют «профессиональные революционеры» – у которых, к тому же, по мнению уже упоминавшегося профессора В. Соловья, имеются шансы на то, чтобы победить в лице Навального на предстоящих президентских выборах – в том случае, если в Кремле будет принято решение о том, что вместо В. Путина от партии власти будет выдвинут другой кандидат[13].

Однако данный вопрос представляется несколько более сложным, поскольку в реальном измерении он заключается не в наличии (либо отсутствии) оппозиции как таковой – но в том, какими морально-психологическими качествами она обладает, равно как и то, насколько серьезной является ее программа. И в этом отношении современная российская оппозиция действительно представляет собой жалкое зрелище, поскольку не располагает, во-первых, ни сколь бы то ни было серьезной политической волей (будучи в этом отношении исключительно удобной для режима), ни сколь бы то ни было серьезной, продуманной программой преобразований в стране – причем как в экономическом, так и в политическом отношении. Программа Навального не выдерживает никакой критики, поскольку состоит целиком и полностью из популистских лозунгов, апеллирующих к борьбе с коррупцией (хотя и под это не подводится никакая серьезная «теоретическая база»)[14];[15]. В общем, единственным достоинством программы Навального как текста является, пожалуй, ее лаконичность. В связи с этим хотелось бы также отметить, что трудно не согласиться с точкой зрения, приведенной профессором В. Соловьем в его книге о том, что не конкретные политические предложения, а именно абстрактные политические лозунги являются сильной стороной любой оппозиционной агитации[16] – и в особенности в наше время, когда само прежнее понятие политической идеологии обесценилось и свелось к набору популистских лозунгов из разряда «хватит это терпеть!» или «все на борьбу с коррупцией!» С такими идеями и вправду можно прийти к власти – однако на них одних, за неимением серьезной программы политических преобразований, невозможно будет власть удержать – и в таком случае участь новых революционеров во власти в точности повторит политическую судьбу февралистов, обретших власть вследствие исключительно удачного для них стечения обстоятельств, но оказавшихся совершенно неспособными эту власть удержать – прежде всего, по причине отчужденности своей от народа и его реальных проблем. В пользу того, что нынешняя российская оппозиция является именно такой свидетельствует ее поведение во время выступлений на Болотной площади, когда у нее, по мнению В. Соловья, были высокие шансы на то, чтобы одержать морально-психологическую и политическую победу – однако этого не произошло из-за безволия самих руководителей протеста (того же А. Навального), испугавшихся ответственности за ту власть, что уже почти была у них в руках [17].

Разумеется, можно было бы продолжить данный анализ нынешней внутрироссийской политической ситуации и по другим критериям, предъявленным Джеком Голдстоуном в рамках его концепции (интереснейшими из числа которых являются, помимо рассмотренных выше, вопросы наличия фактора заинтересованности внешних игроков, а также потенциального раскола внутри российских элит), однако в рамках данного исследования места для их рассмотрения уже не остается. В целом можно констатировать, что относительно вышеприведенных соображений и обстоятельств вероятность революционных потрясений в современной России представляется крайне низкой – причем в силу объективных обстоятельств. В нашей стране отсутствуют ключевые для этого предпосылки: нет так называемого «демографического перегрева», связанного с высокой долей молодых людей относительно населения страны в целом, также отсутствует сильная, волевая оппозиция, которая, во-первых, располагала бы серьезной политической программой, а, во-вторых, обладала бы политической волей, смелостью и решимостью для того, чтобы хотя бы пытаться претворить ее в жизнь. Парадокс Навального заключается в том, что его поддержка со стороны населения растет – однако не в силу того, что он предлагает какую-то конструктивную альтернативу ныне существующему порядку вещей – но единственное по причине того, что власть может предъявить позитивную повестку дня не в большей степени.