Северный факультет (далее – Севфак) был создан в 1925 г. при Ленинградском государственном университете для обучения студентов-представителей коренных малочисленных народов Севера на уровне среднего образования с последующим возвращением их на малую родину. Проект имел особое значении для национальной политики на Севера: ввиду труднодоступности северных территорий, центральная власть нуждалась в хорошо подготовленных кадрах для работы на местах. Севфак был первой попыткой воплощения такого смелого замысла, и поэтому деятельность факультета представляет интерес для понимания проблем его реализации одновременно как образовательного, научного и социального проекта.

Севфак существовал с 1925 г. при Ленинградском государственном университете (далее - ЛГУ) и с 1926 г. при Ленинградском институте живых восточных языков, переименованном в 1927 г. в Ленинградский Восточный институт (далее – ЛИЖВЯ-ЛВИ). К 1930 г. Севфак был переформирован в самостоятельный Института народов Севера.

В качестве образовательного проекта интересен опыт постепенной разработки учебных планов и программ для студентов, говоривших на разных языках и имевших разный уровень образования по прибытии в Ленинград.

Так, первоначальный учебный план Севфака по большей части включал общеобразовательные предметы, наличие которых было характерно для рабфаков 1920-30-х гг. вообще. Это были такие предметы, как русский язык, математика, политграмота, география, рисование, физкультура, обществоведение, биология, животноводство, английский¹. Представляется, что содержание учебных программ соответствовало только целям общеобразовательных рабфаковских программ. Например, изучение русского языка было направлено на развитие общей грамотности, общественно-политические дисциплины (обычно политграмота, политическая экономия, экономическая политика, экономическая география) должны были готовить к соответствующей общественно-политической работе, исторический курс имел в основе историю классовой борьбы в период капиталистического развития, в математике в основном уделялось внимание приложению геометрии к решению задач на вычисление, а иностранный язык, бывший обязательным в тот период даже на вечерних рабфаках (и, наверное, менее всего необходимый для изучения студентам Севфака), должен был дать учащемуся элементарный запас слов, грамматических и переводческих навыков². Такой набор дисциплин послужил в дальнейшем поводом для комментариев о том, что «Северный факультет дает знания книжные, мало связанные с жизнью туземца»³. Изменение учебных планов и программ в соответсвии с особенностями Севфака велось медленно и вплоть до выделения его в Институт народов Севера не было завершено на необходимом уровне.

Оставалась нерешенной и проблема недостатка учебных пособий, приспособленных к нуждам северных студентов⁴. «Написать же такие учебники в Ленинграде или в Москве, находясь далеко от местных условий жизни и быта» и учесть все необходимые нюансы было почти невозможно⁵. Поэтому буквари и учебники для туземных школ и Севфака писались преподавателями-этнографами и исследователями Севера в свободное время⁶ или в ходе экспедиций на Север, часто в тяжелых жизненных условиях⁷.

Все эти очевидные сложности делали преподавание «очень абстрактным»⁸. На устройство Севфака тратились «колоссальные суммы денег», поэтому к реализации проекта нельзя было подходить так «бездумно»⁹. Иначе получалось, что «Северный Факультет дублирует школы-интернаты со значительными минусами» и «с расходованием денежных сумм в 3-4 раза больше чем туземные школы». Кроме того, отмечалось, что в туземных школах программа усваивается легче, поскольку студенты изучают ее в обстановке, близкой к привычной¹⁰. По этой причине в Институте народов Севера предлагалось изменить процедуру отбора и строить его «по более повышенной схеме, использовав туземные школы для подготовки требуемого контингента учащихся» ¹¹.

В качестве научного проекта Севфак также был своеобразен и интересен. Одним из самых результативных в научном плане стала деятельность Северного кружка, ставшего основой складывания впоследствии при ИНС научно-исследовательской ассоциации.

В рамках этого кружка велась не только внутрифакультетская деятельность, но и действительно важные для научного изучения Севера исследования. Так, в ходе бесед со студентами в рамках кружка Я.П. Кошкин, В.Г. Богораз и некоторые другие ученые занимались изучением северных языков, составляли грамматики и разрабатывали проекты их первых алфавитов (большинство языков были на тот момент еще бесписьменными)¹². По рассказам студентов накапливались и систематизировались знания о быте и особенностях жизни на Севере вообще. Обсуждались и практические вопросы, связанные с административной деятельностью на Севере. Например, вопрос «о перемене официальных названий туземных племен»¹³, произведенной с учетом мнения студентов Севфака в 1928 г.¹⁴

Кроме этого, кружок участвовал в проведении летней практики, в ходе которой студенты не только занимались общественной работой на Севере, но и принимали участие в привлечении новых абитуриентов и сбором этнографических и лингвистических данных о Севере»¹⁵.

Как социальный проект Севфак представлял собой первую целенаправленной попытку включения представителей двадцати шести разных коренных малочисленных народов Севера в среду советского Ленинграда 1920-х гг. Попавшие в незнакомое городское пространство, студенты должны были привыкнуть к новому статусу, культуре, образу жизни.

С проблемой адаптации слушатели Севфака справлялись с большим трудом. Ставилась под сомнение в принципе эффективность обучения, при котором «студент сравнительно надолго (на 4-5 лет) вырывается из родной ему обстановки, отрывается от среды, отвыкает от местных условий жизни и быта и деклассируется»¹⁶, тем более что студенты действительно болезненно воспринимали резкие перемены во всех сторонах жизни и тратили зачастую больше сил на адаптацию, чем на саму учебу.

Для решения этой проблемы даже было высказано предложение устраивать туземные школы для каждой национальности по отдельности, поскольку с педагогической точки зрения это представлялось ему целесообразней¹⁷. Однако реализация этой идеи оказалась невозможной, учитывая языковое разнообразие студентов Севфака, а также отсутствие специалистов по этим языкам. Преподаватели, в принципе найти которых в Ленинграде представлялось отдельной сложностью, также не знали родных языков своих студентов¹⁸.

Таким образом, обучение коренных малочисленных народов Севера в Ленинграде на стало интересным образовательным, научным и социальным проектом, прямо следовавшим из потребностей существующей национальной политики. Тем не менее, реализация проекта сопровождалась значительными трудностями, поскольку его первоначальный вариант в основном не учитывал особенностей абитуриентов. Неспособность руководителей Севфака их преодолеть на раннем этапе повлекла за собой серьезную корректировку основополагающих принципов факультета. Однако к 1930 г. деятельность Севфака все же была признана необходимой и требующей дальнейшего развития в новой форме. Он был переформирован в самостоятельный Института народов Севера и продолжил свое существование в новом качестве.