<h3 id="text_content_item_1" id="text_content_item_1"><strong>Женское, гендерное, феминистское?</strong></h3>

Феминистское искусство в России имеет свои характерные особенности. Поэтому, прежде чем обратиться к специфике российской арт-сцены, следует сделать несколько общих замечаний. Для описания этого явления в российской критике используются понятия «женское», «феминистское» и «гендерное искусство», при этом точных критериев по определению «какое именно искусство является феминистским?» нет. Это тот вид искусства, который каждый раз нуждается в переопределении и которое сильно зависит от контекста, установок и интенций субъекта на момент производства искусства. В данной статье мы не рассматриваем феминистское искусство как единый стиль или направление. Имея в виду российский контекст, следует говорить о множестве стилей, индивидуальных манер и стратегий. Феминистские стратегии в искусстве – это планы, способы и методы, благодаря которым решаются определённые социальные задачи, часто не связанные с задачами искусства. Это объединяющий момент многих феминистских работ.

Нельзя сказать, что российский феминизм как политическая сила представляет из себя единое движение. Организованного российского феминистского движения в искусстве также нет. Практически не существует на данный момент альтернативных площадок или журналов именно для художниц (что частично компенсируется сетевыми журналами, зинами и другими формами). Не так много существует объединений художниц, которые главной своей целью видят продвижение своего искусства и ценностей. Однако есть последовательная и убедительная практика конкретных художниц и художников, и именно им я уделю особое внимание в этой статье.

<h3 id="text_content_item_4" id="text_content_item_4"><strong>Краткий обзор феминистских</strong><strong>, ЛГБТ и </strong><strong>квир</strong><strong> </strong><strong>событий</strong><strong> с 2010 по 2017 год</strong></h3>

<p>В России 2010-х годов есть тенденция смыкания феминистской проблематики с ЛГБТ и квир проблематикой<strong>. </strong>Она возникла по разным причинам, в том числе – вследствие принятия Федерального закона о запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних 26 июня 2013 года. Под определение &laquo;нетрадиционные сексуальные отношения&raquo; подпали любые отношения, кроме тех, что принято считать традиционными (гетеросексуальные). Это вызвало волну гомофобии и преступлений против геев, лесбиянок, бисексуалов, трансгендеров [1]. При этом ни одна группа, кроме феминисток, не готова открыто работать с ЛГБТ и квир повесткой. Аналогично – домашнее и другие виды насилия, право на аборт, улучшение условий труда и повышение зарплат для женщин – эти и другие актуальные проблемы поднимают именно феминистки в общественном поле, феминистские художницы – в поле современного искусства. Именно поэтому я рассматриваю феминистские, ЛГБТ- и квир-выставки в этой статье вместе.</p>

Впрочем, на крупных музейных выставках исследователи предпочитали работать с определениями «женское» или «гендерное» искусство, которое они рассматривали как отдельное художественное явление. Так, 2010 год был отмечен масштабным проектом «<em>ŽEN </em><em>d’АРТ</em><em>. Гендерное искусство на постсоветском пространстве. 1989</em><em>-</em><em>2009» (Московский музей современного искусства, кураторы Наталья </em><em>Каменецкая</em><em> и Оксана </em><em>Саркисян), в котором был представлен двадцатилетний опыт российского «гендерного», как его обозначили авторы идеи, искусства.</em><em> </em>Было зафиксировано, что, несмотря на то, что многие участницы данной выставки не позиционировали себя как феминистки, тем не менее, все вместе они составляли отдельное явление в искусстве. Таким образом, под понятие «женское» попало и феминистское, и «гендерное искусство», т.е. осмысляющее проблематику гендера. По итогам был выпущен каталог, собравший наиболее полную на данный момент антологию российских и советских арт-проектов, связанных с гендером, и аналитические тексты о них [2].

Научно-исследовательский подход данного проекта был также взят на вооружение кураторской группой (Наталья Каменецкая, Марина Лошак, Олеся Туркина) при подготовке выставки «Международный женский день. Феминизм: от авангарда до наших дней» (<em>«Рабочий и колхозница», филиал Музейно-выставочного объединения «Манеж»,</em> 2013), на которой были показаны работы как представительниц авангарда и соцреализма, так и феминистского искусства. Однако экспозиция не включала в себя феминистскую группу Pussy Riot и даже упоминаний о ней, что вызвало критику, поскольку активистский феминизм громко заявил о себе на волне протестного движения (2011-2013), и акционизм «Пусси Райот» занимал в нем видное место.

Более влиятельными, чем крупные музейные выставки, оказались самоорганизованные инициативы, особенно – выставки «Феминистский карандаш» (2012, 2013, кураторы Надя Плунгян и Виктория Ломаско), и те медиаволны, дискуссии и обсуждения, которые сопутствовали им. Одна из основных идей «Феминистского карандаша» состояла в том, чтобы не бояться делать и демонстрировать другое искусство, не ориентируясь на тренды арт-сообщества, личное делать политическим, высказываться прямо и от себя [3]. Благодаря этим выставкам список российских художниц-феминисток, ровно как и феминистская повестка, были значительно обновлены.

Акции «Пусси Райот» были конфронтационными и направлены против политики государства и церкви. «Феминистский карандаш» отличался яркой институциональной критикой, возвращением в актуальный контекст социальной графики и проблематики. Между ними хотелось бы отметить ряд низовых образовательных инициатив, большую часть которых поддержал филиал немецкого Фонда Розы Люксембург в Москве[4].

Важность образовательных феминистских инициатив на территории России очевидна. Здесь все еще нет системных институций, в которых бы изучалось феминистское искусство. В конце лета 2013 года на базе парка «Музеон» в Москве была создана образовательная платформа «Московская экспериментальная школа по гендерным исследованиям» (кураторы Мария Дудко, Илья Яковенко и Павел Овчинников). В образовательном центре музея современного искусства «Гараж» с 2015 года проходили ридинг-группы «Феминизм и современное искусство», в рамках которых читали тексты теоретиков и практиков этого направления.

В октябре-декабре 2014 года в Москве прошли женские художественные мастерские «Кухня» (проект Марины Винник и Микаэлы), по результатам которых был опубликован каталог процессуальных работ участниц [5], а в начале 2015 года в Санкт-Петербурге – Мастерские имени Люси Липпард (проект Анны Терешкиной, Анастасии Вепревой и Полины Заславской), завершившиеся коллективной феминистской выставкой «А как же любовь?»

Хотя темы «творческой кухни» и «любви» уводили указанные феминистские мероприятия из политики в более популяризаторские проекты, они способствовали профессиональному росту участниц, давали им поддержку и возможность самоорганизации, что, безусловно, отличается от чисто активистской работы, требующей напряженного регулярного участия, готовности к самопожертвованию и наличия как внешних, так и внутренних ресурсов. Хотелось бы также обратить внимание на то общее поле, которое возникло как результат разнонаправленной деятельности этих инициатив. Постепенно различные издания чаще стали публиковать статьи на темы, связанные с феминизмом, а арт-школы начали вносить в свои планы хотя бы одну лекцию на эту тему.

Активистские инициативы, в свою очередь, делали акцент на открытости разных высказываний, процессуальности и горизонтальных связях. В 2013 году Оксаной Саркисян и Викторией Бегальской была организована «Феминистская кухня» – художественная платформа, объединяющая практики искусства и активизма, социокультурного исследования и теории. В качестве основной повестки была выдвинута тема легализации проституции. Центральным событием проекта стал спектакль «Пояс Афродиты» (2014) с участием секс-работниц [6]. В 2015 году открылся «Фем-клуб» - дискуссионная открытая площадка «для феминисток и феминистов» (инициатор – Международный фестиваль активитсткого искусства «МедиаУдар», куратор – Татьяна Волкова). Задачей проекта его создатели видят выявление актуальных феминистских вопросов и их общественное обсуждение. Участницы «Фем-клуба», а также движения Left-Fem и других, организовали в 2015 году Фестиваль феминистских инициатив «Фем Фронтир» в Нижнем Новгороде с обширной образовательно-развлекательной программой.

Благодаря этим и подобным им инициативам многие художницы и кураторы начали делать свои персональные художественные и выставочные проекты. В Москве осенью 2014 года в рамках выставки Painted Bird в галерее «А3» Яна Сметанина показала серию работ о девочках-подростках, о насилии и провела перформанс памяти убитых на войне на Украине. Куратор Аяна Чигжит сделала там же выставку выставку «Слабый пол» (2014), в которой принимало участие также много мужчин, однако большая часть работ участников стала феминистскими только благодаря контексту выставки. Художница Ильмира Болотян в своем первом кураторском проекте «Обыкновенные мученицы» (Центр Красный, 2015) показала работы художниц на тему насилия в разных его видах. Эти и другие события, маркированные как феминистские, стали частью художественного процесса, чего не скажешь о выставках, в которых бы затрагивалась ЛГБТ- и квир-тематика, так как с 2013 года организовывать их стало проблематичным.

С 2009 года в Санкт-Петербурге правозащитная ЛГБТ-инициативная группа «Выход» проводит Международный фестиваль «КвирФест». Это ежегодное событие, посвящённое темам квир-культуры, «инаковости», непохожести в современном обществе, борьбы с гомо-, транс- и бифобией и ксенофобией в целом. В 2011 году на этом фестивале прошло мероприятие «Queeroграфия: художники против гомофобии», в рамках которой прошла выставка, посвященная феминистским поискам на границе новейшего современного искусства и активизма.

Регулярно поддерживает ЛГБТ проекты Центр социально-психологических и культурных проектов «Ресурс ЛГБТКИА» в Москве. В июне 2015 года при поддержке Центра открылась фотовыставка «Проявление близости», посвященный ЛГБТКИА-парам и семьям (авторы – Юлия Малыгина, Анна Голубева). В августе 2016 года – выставка «Семейные истории. Проявление смысла», на которой были представлены ЛГБТКИА и гетеросексуальные пары (авторы – Юлия Малыгина, Анна Голубева и Алексей Крадышев). В рамках обоих мероприятий прошли<strong> </strong>психологические семинары, тренингы, выступления, перформансы.

В 2015 году преследованиям в социальных сетях была подвержена Елена Климова, создавшая крупнейший российский информационный ресурс для ЛГБТ-подростков «Дети-404» [7]. Это была группа помощи и взаимопомощи гомосексуальных, бисексуальных и трансгендерных подростков. В том же году соцсеть «ВКонтакте» заблокировала сообщество «Дети-404», так как оно было внесено Роскомнадзором в единый реестр запрещенной информации в связи с пропагандой нетрадиционных сексуальных отношений среди подростков [8].

В июне 2015 года правоохранительные органы сорвали выставку «Быть собой: Истории ЛГБТ-подростков» (куратор – Тарья Полякова), которая должна была пройти в московской галерее red square. Предполагалось показать фотографии подростков, сделанных Марией Гельман и Дмитрием Роем, и их рассказы о своей жизни. Полиция пресекла доступ посетителей в галерею, а позже демонтировала и конфисковала фотографии, которые авторы проекта развесили на Гоголевском бульваре [9].

В результате этой нашумевшей истории, а также того факта, что в правых консервативных сообществах феминизм практически приравнивается к экстремизму, выставочные площадки стали бояться впускать к себе любые мероприятия, которые были бы связаны с ЛГБТ, квир и феминизмом вообще. Усилилась также и самоцензура, когда слово «феминисткий» вновь стало заменяться на более безопасные его аналоги. Так, весной 2015 года, в Международный женский день, Оксана Саркисян выступила куратором крупной выставки «Её» во Владивостоке, сообщая в пресс-релизе: «Экспрессивность, эмоциональность, чувственность – рецепт гендерной выставки», – то есть вновь делая акцент именно на «гендерном», отдельном от феминизма.

2015-ый год, тем не менее, был отмечен выставкой «И – Искусство. Ф – Феминизм. Актуальный словарь», который прошел на двух независимых площадках НИИ «Дар» (куратор – Ильмира Болотян, организаторы – Марина Винник и Микаэла). Идея выставки-словаря, где художницы показывали не только свои работы, но и интерпретации важных для них терминов и понятий, родилась по причине многообразия позиций в феминистском искусстве. На выставке, сложившейся по результатам опен-колла, были представлены различные феминистские стратегии: от активистских до концептуально-критических – авторства более сорока художниц из Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Новороссийска, Самары, Тольятти, Алматы, Бишкека, Киева, Кишинева и др. Характерно, что из более, чем ста, заявок темы ЛГБТ и квир касался только перформанс «Интермедиа» авторства «Креольского центра» из Алма-Аты. По результатам выставки вышел каталог-словарь, который не позиционируется как академический, но представляет собой срез мнений и подходов, авторские интерпретации феминистских понятий [10].

Хотя это мероприятие получило довольно много критики, в частности, за размытый образ аудитории, к которому она была обращена, за отчужденность исследовательского языка по отношению к опыту, который художницы осмысляли в своих работах [11], за создание крупного нарратива, который позволил максимально избежать описания социально конкретных частных случаев [12], именно она стала последней на сегодняшний момент крупной российской коллективной феминистской выставкой.

<h3 id="text_content_item_22" id="text_content_item_22"><strong>Арт-феминизмы</strong></h3> &nbsp;

Индивидуальные проекты конкретных художниц, в которых проявлены одиночный протест, реагирование на текущую политическую и социальную ситуацию, гражданская ответственность и отстаивание прав исключенных групп – вот, что такое российский арт-феминизм сегодня.

Работы, направленные против власти как таковой, разлитой в каждодневных практиках и пронизывающей общество на всех его уровнях, есть в практике Екатерины Ненашевой (Москва). Ее стратегия – это род партизанинга, когда художница репрезентирует в обществе Других. В случае Ненашевой – это женщины-заключенные и пациенты коррекционных интернатов. В акции «Не бойся» (2015) в течение месяца художница носила тюремную форму в своей повседневной жизни. Вторая акция Ненашевой «На-казание» (2016-2017) – была посвящена теме наказательных практик в детских домах, в обычных и коррекционных; тому, как дети реагируют на эти наказания и как они живут после выпуска из этих учреждений. Художница 21 день ходила по Москве с привязанной к спине кровати и подвергала себя разных «наказаниям»: мыла асфальт, приседала, ела соль – таким образом она пробовала на себе методы профилактики, которыми существующая система детских домов «воспитывает» детей в традициях советской карательной психиатрии. Акция «Между здесь и там» (2017), которая, в том числе, проводилась на Красной площади, посвящена исследованию вопроса: что происходит с человеком, когда он десятилетиями находится в изоляции. Во время акции художница ходила по городу в очках виртуальной реальности. В них Ненашева видела только фотографии из ПНИ (стены, обстановку вокруг). Таким образом, она попадала в ситуацию тех пациентов, кто не покидал стены интерната десятилетиями или вообще никогда не был в городе. В этих работах важно, что художница, делая искусство об исключенных, не превращает чужую реальную жизнь в развлечение или метафору.

Иного рода партизанинг – публичный – возник как реакция на запрет на несанкционированные властями митинги. Единственными возможными формами протеста после принятия соответствующих поправок в законодательство в 2012 году стали разрешенные митинги или одиночные пикеты. В 2016 году начала свой «Тихий пикет» поэтесса и художница Дарья Серенко (Москва). Она возит с собой самодельные плакаты на актуальные темы: о домашнем насилии и политзаключенных, о гомофобии, сексизме и др. Серенко также ведет записи в своих социальных сетях, рассказывая, как именно пассажиры и прохожие реагируют на ее плакаты. К акции присоединились и другие участницы.

Включенность, солидарность и конкретные шаги взаимопомощи можно наблюдать на примере деятельности Ульяны Быченковой (Москва) и Александры Талавер (Москва). Они регулярно проводят обсуждения, посвященные общим проблемам гендеризации городских пространств, опыту минимизации рисков в городской среде, стратегиям сопротивления насилию, мастер-классы по женской самообороне и др. На выставках они обычно представляли зины на тему урбанфеминизма, которые зрители могли брать за пожертвование центру помощи жертвам сексуального насилия «Сестры», а также проводили семинары, посвященные обсуждению безопасных пространств в мегаполисе.

Опыт предыдущих поколений женщин, живших в советское время, а также опыт исключенных женщин (мигранток, секс-работниц или наркопотребительниц) оказывается важен для осмысления нынешних женских ролей. Однако, если Ольга Житлина и группа ФНО из Санкт-Петербурга в своих работах включают этот опыт в более широкий, часто литературный, контекст (в «Медном всаднике» Житлиной мигрантки занимают место Евгения из поэмы Пушкина и хохочут над монументом; в «Алых парусах» ФНО швеи «Парусной мастерской» сами себе шьют эти паруса и с ними же стоят на берегу, представляя современных нам Ассолей из повести Грина), то группы «Наденька» (Омск) и «Швемы» (Санкт-Петербург) предпочитают действовать более активистскими методами.

Сразу опознаваемая как феминистская стратегия – использование приемов ремесленного и прикладного искусства – позволяет художницам привлекать внимание к базовым темам феминистской повестки. Группа «Наденька» в уличной инсталляции «С праздником! Всех прав!» (2016) напоминает об изначальном содержании праздника 8 Марта и об истории борьбы женщин за свои права. В других работах художницы вышивают статистику по домашнему насилию и другим проблемам российского общества, связанного с правами женщин. Кооператив «Швемы», также известный своим активистским текстилем, помимо тем эко-феминизма и вторичной переработки вещей, поднимает также вопросы условий и оплаты женского труда. В перформансе «12-часовой рабочий день», который кооператив проводил на Триеннале современного российского искусства в Музее «Гараж» в 2017 году, художницы воспроизводили ситуацию реального рабочего дня на швейной фабрике. На протяжении 12 часов они шили конвейерным способом изделия с надписью «Сделано в рабстве», которые затем распродавали по символической цене 44 рубля (сумма, сопоставимая с оплатой труда обычных фабричных работниц).

Что касается ЛГБТ и квир тематики, то, если по поводу термина ЛГБТ и его производных в российской художественной среде есть некий консенсус, то у слова «квир» сложилось два значения. Кто-то использует «квир» как прикрытие гомосексуальности, не желая подпадать под действие закона о пропаганде гомосексуализма. Другие не связывают напрямую «квир» и ЛГБТ, считая, что «квир» в большей степени – об отсутствии идентичности вообще, об игре и перемене разных идентичностей, о текучести гендерных и других социальных ролей. Так, в рамках Триеннале российского современного искусства в директории «Искусство действия» участвовали как активисты, так и феминистские художницы. Квир же был представлен работой Дженды Флюид (альтер-эго художницы Антонины Баевер) «Золотая середина», в которой она показала фирменный стиль собственной квир-утопии, основанной на современных постдигитальных представлениях об идеальном мире, где не будет привычных идентичностей, а будут только идеальные среды и интерфейсы.

Проекты, содержащие в себе частное и конкретное высказывание, в противовес нормативному или утопическому, представляются наиболее убедительными. Квир-феминистская аффинити арт группа «Нежелательная организация» (низовая инициатива, созданная в октябре 2015 года в Санкт-Петербурге) в своей практике переосмысляет реалии советского и российского быта через квир-оптику. Виктория Ломаско (Москва), одна из немногих художниц, разрабатывающих жанр графического репортажа, существовавшего в дореволюционной и советской России, документировала оппозиционные митинги, протестные акции и суды над участниками протестов, выделяя из толпы конкретных участников процесса и передавая их прямую речь. В ее серии «18+» даны портреты посетительниц лесби-клубов и зарисовки из жизни лесби-семей.

<h3 id="text_content_item_31" id="text_content_item_31"><strong>Заключение</strong></h3> &nbsp;

На примере описанных работ, можно сказать, что на формальном уровне российское феминистское искусство предлагает следующие стратегии: стратегия воплощения актуальной тематики в активистские и/или традиционные формы; стратегия изменения традиционной символики средствами искусства (переозначивание); стратегия поиска специфически женского языка, визуального, пластического, аудиального; стратегия критики существующих стереотипов гендерного и полового поведения; стратегия возвращения, валоризации, переосмысления традиционных женских занятий; стратегия внесения активистских методов в пространство искусства.

Для всех стратегий общим моментом можно считать работу над осознанием положения женщины в обществе и противостояние «стерилизованному» (Липпард) искусству, в котором игнорируются пол, сексуальная идентичность и иные сущностные качества.

Хотя феминистское искусство имеет ограниченное влияние на локальный художественный процесс, без сомнения, именно оно обогащает российское современное искусство новой образностью и актуальной тематикой. Отдельно стоит отметить влияние феминистской культуры на искусство, которое выражается в заимствовании им специфических визуальных форм (или возвращении их в культурное производство), таких, как зины, сетевые паблики, комиксы, плакаты, хоругви, листовки.