В последние несколько столетий человечество стало свидетелем набирающей невероятные темпы развития экономической, политической и культурной интеграции. Некоторые историки склонны считать, что процесс глобализации на идеологическом уровне зарождался намного раньше, в первом тысячелетии до н.э., когда мыслителей беспокоила идея универсального порядка. Именно в это время появляются три основных миропорядка, с помощью которых человечество впервые стало видеть мир, как целое, подчиняющееся определенным правилам. Этими объединяющими устройствами стали экономика, политика и религия. В данной работе нас интересует экономика. Мы рассмотрим капитализм как формирующий особую интерсубъективную реальность с характерным типом мышления. Считаем необходимым предупредить, что мы не ставим цели критиковать капиталистическую систему в целом. Наша цель – выявить негативные последствия специфического мышления, развивающегося в обществе потребления для обдумывания их устранения.

Создание денег – интеллектуальное достижение человечества. С изобретением денежной системы люди обрели целую интерсубъективную реальность, то есть, то, что существует в коллективном воображении. Общая международная монетарная система постепенно объединила всю планету в единую экономическую зону. Люди принадлежали к разным расам и нациям, говорили на разных языках и поклонялись разным богам, но все одинаково принимали деньги. Без этого коллективного убеждения не появилась бы глобальная торговля.

Деньги стали почвой универсального доверия, ведь благодаря деньгам люди, не принимающие культурных ценностей или религиозных убеждений друг друга, могут эффективно взаимодействовать. Такая система доверия предполагает игнорирование любой дискриминации, будь то дискриминация по признаку сексуальной ориентации или расовой принадлежности. Этот факт можно оценивать как положительный, если не принимать во внимания того равнодушия к личности, которое лежит в основе денежных отношений. Как подмечает израильский историк Юваль Ной Харари: «Они (т.е. деньги), конечно, формируют доверие между незнакомцами, но доверие вкладывается не в святыни и ценности, а в сами деньги. Это мы не человеку поверили – соседу или чужому, - мы поверили в монеты, которыми он посверкал перед нами. Закончатся у него деньги – закончится и доверие. По мере того как деньги размывают плотины родства и соседства, религии и государства, мир превращается в глобальный и бессердечный рынок»¹.

Никогда еще рынок не оказывал такого влияния на человека, как в эпоху потребления при капиталистической системе. Вместе с капитализмом пришла и новая элита общества – капиталисты - председатели советов директоров и промышленники со своими новыми правилами, главное из которых – финансовый успех. Если посмотреть наиболее популярные аккаунты в социальных сетях, то можно обнаружить у их пользователей общие черты – дорогие вещи, дорогие курорты и в целом выставленную напоказ «дорогую жизнь», демонстрирующую соответствие новой экономической этики. Так как капитал – это деньги, вложенные в производство, современная капиталистическая этика диктует вкладывать доходы от производства в его расширение. Гонка за увеличением прибыли формирует определенное мышление, при котором зачастую стирается изначальная цель деятельности и формируется новая цель – увеличение прибыли ради увеличения прибыли. Достаточно точно такой тип мышления описывает немецкий социолог Эрих Фромм: «Потреблению присущи противоречивые свойства: с одной стороны, оно способствует уменьшению ощущения беспокойства и тревоги, поскольку то, чем человек владеет, не может быть у него отобрано; но с другой - оно вынуждает человека потреблять все больше и больше, так как всякое потребление со временем перестает приносить удовольствие. Нынешние потребители вполне могут определять себя по такой формуле: я есть то, чем я обладаю и что я потребляю»².

Зачастую даже полезные для человечества проекты рождаются именно из-за экономических расчетов. Развитие современной науки невозможно представить без участия капиталистов, решающих, принесет ли финансовую выгоду то или иное изобретение ученых.

Более интересной характеристикой капиталистического или рыночного мышления является, на наш взгляд, ложный индивидуализм. На эту мысль нас натолкнуло соотношение семьи и общины с государством и рынком, приведенное Харари в своей работе. Выглядит это соотношение так: сильная семья и община – слабое государство и рынок – слабый индивидуализм; слабая семья и община – сильное государство и рынок – сильный индивидуализм. Историк уверяет, что рынок и государство в борьбе за ресурсы личности вынуждены устранять препятствие в виде семьи и общины. С этим сложно не согласиться, ведь каждый день тысячи студентов, покинувшие своих родственников из маленьких городов, учатся в мегаполисах в государственных университетах и проводят свободное время в заведениях, предложенных им рынком. И в этом нет ничего плохого, если только рынок не начинает вести себя агрессивно по отношению к личности. Сегодня рынок удовлетворяет не только все материальные потребности человека, но уже проникает в эмоциональную и даже сексуальную жизнь. То, что раньше человек мог получить только от человека, в эпоху потребления стало возможным взять у рынка. Например, испанская компания Lumidolls открыла в Париже первый во Франции публичный дом с секс-роботами. Клиентов в заведении встречают секс-куклы. Надо признать, выглядят они достаточно реалистично. У каждой «сотрудницы» своя внешность. Их можно арендовать в борделе или заказать через веб-сайт. Стоимость такого рода услуг составляет 135 долларов за час и 250 долларов за два. Для клиентов с богатой фантазией предусмотрена специальная VR-гарнитура за дополнительные 29 долларов, обещающая более яркие ощущения от «общения» с секс-роботом.

Ближе подходя к нашей мысли о ложном индивидуализме, хотелось бы отметить, что баснословное количество производимых товаров навязывается человеку под лозунгом индивидуальности и исключительности. Сотни различных брендов, закупающих продукцию на одних и тех же фабриках, кричат об уникальности своего продукта и, как следствие, об исключительности того, кто его купит. Человек становится не только тем, что он потребляет, но и индивидуальность его определяется через то, что он потребляет. Наверное, никогда еще женские лица не были так похожи друг на друга, как в расцвет пластической хирургии. Если мы обратимся к уже упоминаемым нами аккаунтам в социальных сетях, то обнаружим, что более обеспеченные пользователи выкладывают фотографии с одних и тех же курортов и носят вещи одних и тех же дорогих брендов. То же самое происходит и с пользователями, чей заработный уровень намного ниже. Мы наблюдаем разницу лишь в количестве средств, затраченных на тот или иной продукт.

Агрессивно навязывая человеку как материальное, так и эмоциональное и даже сексуальное, рынок разобщает людей. Когда сотрудник автоцентра «Nissan» с 9 утра и до 6 вечера находится на рабочем месте, где, кстати сказать, строго запрещено личное общение сотрудников от трех человек, тратит 2 часа на дорогу и пару часов на ужин, душ и отдых, думается нам, он будет не прочь удовлетворить свою эмоциональную и сексуальную потребность, обратившись к рынку. Это быстро, удобно и без лишней потери энергии. Как точно подмечает Харари: «Миллионы лет она (эволюция) приучала нас жить и мыслить общинно, и всего за два века мы превратились в разобщенных индивидуумов». Индивидуумов, но не личностей.

Парадоксально, что создавая особую интерсубъективную реальность, капиталистическая культура все же не в силах преодолеть взаимную ненависть представителей различных рас, религий и сексуальной ориентации. Двое людей в одинаковых кроссовках и с одинаковыми гаджетами, все же не понимают и не принимают воззрения друг друга, как только речь коснется о чем-либо из вышеперечисленного.

Для нашей работы мы находим чрезвычайно важной теорию интерсубъективности немецкого философа и социолога Макса Шелера. Новизна его идеи состояла в том, что сначала человек живет скорее «в» переживаниях других людей, нежели в своей индивидуальной сфере. Шелер подкрепляет свои воззрения результатами детской психологии, показавшими, что собственную индивидуальность ребенок открывает относительно поздно. Альфред Шюц так объясняет идею Шелера: «Существуют ситуации, когда мы не можем отличить, является ли нашей или чужой та или иная мысль. В таком случае переживание дано нам без какой бы то ни было метки, указывающей на тот индивидуальный поток сознания, которому оно принадлежит. Этот факт Шелер считает очень важным. Разумеется, любой опыт принадлежит Я, и это Я есть с необходимостью индивидуальное, однако какому именно индивидуальному Я принадлежит переживание, будь то наше собственное или переживание другого, не определяется с необходимостью и в подлинном смысле самим возникающим переживанием. Напротив, поток переживаний протекает вне зависимости от различия между Моим и Твоим и содержит в себе переживания других. В этом потоке постепенно образуются водовороты, которые втягивают в себя все больше и больше элементов этого потока»³.

Не менее интересны взгляды Шелера на человеческую личность. Философ называет личность центром деятельности, соответствующий уровню «Духа». Область «Духа», по Шелеру, независима от органической жизни, чувственных порывов и среды, в которую погружен человек. Личность доступна другой личности через соучастие в сущностно-социальных актах - так называет философ акты любви, ответственности, долга, благодарности, соотносящихся по своей природе к Альтер Эго. Согласно Шелеру, одних только «сущностно-социальных чувств» достаточно для установления общественной схемы соотнесения как всегда присутствующего элемента его сознания. Иначе говоря, невозможно представить себе такого одиночку на необитаемом острове, который не располагал бы с самого начала знанием о том, что существуют люди, к которым он принадлежит.

Теория Макса Шелера натолкнула нас на мысль о том, что настоящая индивидуальность возможна лишь благодаря тесному взаимодействию личностей. Общаясь, проявляя чувство эмпатии и по-настоящему вовлекаясь в интересы другой личности, наш опыт обогащается, идеи трансформируются, перенимаются культурные особенности, позволяя становиться нам настоящей индивидуальностью. К сожалению, капиталистическое мышление не предполагает учета человеческой личности, а обещанная рынком уникальность относится только к потреблению уникальной вещи, очевидно, уникальность которой во время конвейерного производства ставится под сомнение.

Капитализм создает свою интерсубъективность, можно даже сказать, основанную на толерантности к любому индивиду, но на наш взгляд, эта интерсубъективность является равнодушной ареной для осуществления финансовых операций и противоположна той, что предполагает учет человеческой личности во всем своем многообразии. Как было оговорено в начале данной работы, мы не преследовали цели критиковать капитализм в целом, как экономическую систему, мы лишь предлагаем специалистам разных областей знания подумать над устранениями тех недостатков, которые он за собой влечет.