На сегодняшний день Западная Европа считается одним из регионов с самой высокой концентрацией движений за независимость. Этому неуклонно способствует рост таких процессов как модернизация, глобализация и массовые миграции населения. Последний особенно ярко проявился на фоне Брекзита и популяризации националистических настроений в Евросоюзе, вызванных неудачами политики интегрального федерализма.

Наиболее остро сепаратистские настроения в странах ЕС проявили себя в 2014 г. Одним из самых значимых событий, затрагивающих будущее европейских движений за независимость, стал референдум по вопросу о независимости Шотландии, состоявшийся 18 сентября 2014 г. Несмотря на то, что по итогам референдума Шотландия осталась в составе Соединенного Королевства, сама идея возможности выхода региона одного из крупнейших европейских государств оставила свой отклик во всех странах ЕС¹.

Однако здесь стоит отметить, что идея сецессии в Западной Европе не нова. На протяжении нескольких веков свою независимость отстаивают регионы Испании, Италии, Франции, Бельгии и др. Соединенное Королевство на пути формирования своей государственности также сочетало тенденции централизации и децентрализации, а первые конфликты по вопросу о независимости Шотландии возникают уже в Xll веке.

Развитие этнополитического конфликта в Шотландии можно условно разделить на 5 этапов, соответствующих политической истории Шотландии: 1) Средневековая Шотландия до 1371 года — на этом этапе происходит становление Шотландии как самостоятельного государства и первые столкновения с Англией 2) Шотландия времен правления династии Стюартов — в этот период осуществляется формирование культурных зон и попытки объединения Шотландии и Англии в единое государство 3) Шотландия после заключения «Акта об Унии» и попытки восстановления династии Стюартов — в рамках данного этапа Шотландия и Англия объединяются в единое государство 4) Шотландия в период до начала Первой Мировой войны — на этом этапе английским правительством принимаются законы, серьезно ущемляющие шотландскую национальную идентичность, в связи с чем возникают первые националистические движение 5) Шотландия во время Первой и Второй мировой войны — в рамках данного этапа шотландские национальные движения оформляются в партию и приобретают реальный электоральный вес

Истоками феномена современного этнорегионального сепаратизма в Западной Европе можно считать кризис системы национальных государств, неоформленность проекта «Европа регионов», активизация национально-региональных движений как реакция на процессы глобализации и евроинтеграции, сознательное усиление европейскими элитами стратегии «политизация этничности», нацеленной на приоритетное отстаивание прав меньшинств и др.²

Среди причин этнорегионального сепаратизма в Шотландии выделяют политико-институциональные, социально-экономические, политико-культурные и этно-культурные причины.

Главной причиной политико-институционального характера стал кризис легитимности правительства, вызванный политикой центра по отношению к национальному меньшинству. Такие меры, принимаемые английским правительством в отношении шотландцев, как этнические чистки и насильственное переселение ставили под угрозу существование меньшинства в целом. Кроме того, положение усугубляли и меры, запрещающие символическое существование шотландского сообщества, такие как запрет национальных атрибутов и языка. В итоге, среди шотландцев сложилось представление о том, что смена правительства не сможет устранить существующие проблемы и для их решения необходимы конституционные изменения, а сецессия стала рассматриваться как единственный способ сохранения шотландской идентичности.

Культурные причины выражаются в том, что существуют коренные различия между шотландским и английским архетипами. На протяжении многих веков два этноса боролись друг с другом, и до сих пор борьба между ассимиляцией и сохранением своей самобытности не закончилась. По результатам опроса 1997 года, большую часть населения составляют те, кто считает себя исключительно шотландцем (23%), и те, кто рассматривает себя больше как шотландца, а не британца (38%). Хоть многие из этого числа не перекладывают свои культурные отличия в политическую сферу (в вопрос об отделении от Великобритании), но большая часть все-таки стремится к отделению (или к расширению автономных возможностей): по данным опроса 1997 года (ещё до передачи автономных функций Шотландии), 40% «исключительно шотландцев» голосовали за отделение и 18% - за деволюцию; 40% «преимущественно шотландцев» выбрали независимость и 43% - деволюцию³. Затем эта тенденция продолжала расти, и, как следствие, в 2009 году результатом уже было 26% «исключительно шотландцев» и 57% «преимущественно шотландцев».⁴ Это подтверждает и методика «Вопрос Морено», по которому к ответу добавлялось пояснение: один житель Шотландии ответил: «Шотландец...я бы сказал, что Шотландия должна получить независимость», определяя культурные предпочтения как политические⁵.

На формирование шотландского архетипа влияют определённые факторы, которые можно найти в высказываниях шотландцев. Q-методология, применяемая в Шотландии, показала, что вне зависимости от намерений в политическом плане все представители шотландского архетипа склоняются к тому, что всем шотландцам нужно знать собственную историю, сражения, героев, а это может обеспечить только образование. Поэтому этот фактор, формируя культурную особенность, уже проявляется в политической составляющей. В данном же опросе шотландцы отметили, что культура является одним из важнейших «экспортных товаров», которым Шотландия может поделиться со всем миром, и что шотландцы считаются одними из представителей европейской идентичности⁶. То есть для шотландцев важно подчеркнуть свою самобытность и культурную независимость и продемонстрировать это всему миру, в чем выражается стремление найти поддержку возрождающейся культуре Шотландии. Позиция народа всячески поддерживается ШНП, которая в своих манифестах выражает свою готовность встать в ряду европейских наций (это особенно проявляется в движении партии от полного неприятия ЕС до желания стать независимым членом в Европейском Комитете).

Кроме того, важно рассмотреть и религию в качестве причины сепаратизма, потому что, изучая данные 1997 года, невозможно изначально определить их влияние на сепаратизм: только детальный разбор данных и привлечение других источников позволят понять значимость пресвитерианства, которое играло огромную роль в истории Шотландии, в сегодняшнем этапе сепаратизма.

Тем не менее, не все культурные составляющие этноса влияют на националистические настроения: язык, одна из важнейших особенностей любого этноса, в данном случае, не играет никакой роли в поддержке сепаратизма, так как многие считают его лишь мифом, не организующим единство нации⁷. Поэтому образование, связи с другими странами и, возможно, религия являются культурными факторами движения за независимость в Шотландии.

Серьезно повлияли на сепаратистское движение и социально-экономические факторы, что, вероятно, вызвало всплеск этого явления во второй половине XX столетия. Эти факторы обуславливают уровень экономической жизни в регионе и благосостояния населения. Шотландская национальная партия, которая представляет интересы народа, раскрывает необходимость отделения от государства в одном из своих документов, предназначенном для обычных граждан, - «Шотландское будущее. Твоё руководство по независимой Шотландии»⁸. Здесь обозначаются три причины необходимости сецессии: создание демократического государства, строительство процветающей страны и преобразование коллектива людей в справедливое общество. Именно в этих трёх аспектах показываются все факторы, которые волнуют население и вызывают сепаратистские движения. В первую очередь, это касается уровня жизни населения. Ввиду того что в Шотландии существуют серьёзные проблемы безработицы и здравоохранения, население страдает от нехватки рабочих мест (к тому же, растёт уровень бедности) и сокращения центральным правительством расходов на медицину. Поэтому шотландская партия и шотландское правительство обещают сократить уровень безработицы (Так, экс-лидер ШНП и глава шотландского парламента Алекс Салмонд объявил о снижении показателей безработицы благодаря кампании по выходу Шотландии из состава Великобритании⁹) и наладить медицинскую помощь, особенно для немощных. Более того, местное правительство обязуется устранить «несправедливость» нынешней налоговой системы, что, вероятно, проявляется и в так называемой «формуле Барнетта». ШНП также стремится использовать все доходы от нефтяных ресурсов в национальной экономике, чтобы обеспечить промышленный рост¹⁰. Наконец, партия затрагивает и вопросы национальной безопасности: она ставит оборону в число приоритетных задач, однако хочет исправить такой недостаток британского правительства, как трата 100 миллиардов фунтов на обновление системы ядерного вооружения. Следовательно, партия, стремясь обеспечить нужды населения в рабочих местах, в хороших доходах, в медицине и в других сферах, уберёт ядерное оружие, чтобы сохранить огромные деньги.

Таким образом, проблемы безработицы, здравоохранения, налогообложения (связано с «формулой Барнетта»), доходов от нефти, а также размещения ядерного вооружения являются ключевыми социально-экономическими детерминантами сепаратизма в Шотландии.

Последствия конфликтов, относящихся к типу этнорегионального сепаратизма, представлены довольно широким спектром. В зависимости от выбранных стратегий и способов регулирования, итогом этнорегионального сепаратизма может стать как взаимное примирение сторон, так и постепенное прекращение конфликта или перерастание его в другой конфликт¹¹. Особенно опасны последствия, в рамках которых внутренние этнические конфликты выходят за пределы государственных границ.

В этой связи исключительную важность приобретает вопрос урегулирования и разрешения конфликта на наиболее ранней стадии, который включает в себя выбор соответствующего стиля конфликтного поведения, а также стратегий и способов регулирования, подходящих к конкретному типу этнополитического конфликта.

В рамках этноконфликтологического менеджмента существует ряд форм регулирования, включающих в себя стратегии, реализующиеся с помощью соответствующих методов. Выбор той или иной формы регулирования оказывает значительное влияние на стабильность в полиэтничных политических системах.

Принято выделять две основные группы стратегий регулирования этнополитических конфликтов. Первую группу составляют стратегии деплюрализации – ими правительства пользуются в целях устранения этнических различий или исключения из них политического подтекста. В другую группу входят стратегии политико-институциональной инженерии, созданные для координации и менеджмента уже существующих различий¹². Формы реализации каждой из стратегий могут различаться по способам (насильственные, принудительные, консенсусные) и по принадлежности к территориальности¹³.

Особенность британской стратегии макрополитического регулирования по отношению к Шотландии состоит, прежде всего, в том, что выбранные центральными властями методы были направлены как на устранение и деполитизацию этнических различий, так и на управление этими различиями. На современном этапе правительство Соединенного Королевства выбрало наиболее мягкие, консенсусные, способы регулирования конфликта в Шотландии.

В качестве стратегии политической деплюрализации была выбрана интеграция. Этот метод основан на стремлении объединить все существующие в государстве этнические группы на основе общего принципа, более широкого, чем этническая принадлежность. Проводя такую политику, британское правительство предпринимает попытки провести объединение на основе гражданской и патриотической идентичности. В своем заявлении накануне референдума, 10 сентября 2014 года лидер Консервативной партии Великобритании (до 2016 года) Дэвид Кэмерон призывает жителей Шотландии проголосовать против отделения, апеллируя к общему историческому прошлому и единой гражданской идентичности: «Необходимо любыми способами сохранить нашу замечательную страну, Соединенное Королевство, которое мы вместе создавали»¹⁴.

Кроме того, за 10 дней до голосования в Шотландию прибыла королева Елизавета ll и оставалась там вплоть до дня референдума. Этот визит можно также рассматривать в качестве символа напоминания шотландцам об общей патриотической идентичности и традиционности верховенства британской власти.¹⁵. Визит королевы имел значимый вес и для самих Шотландцев. Бывший глава шотландского парламента Алекс Салмонд в одном из своих выступлений отметил, что Елизавета ll, согласно его мнению, с гордостью примет титул королевы Шотландии, даже в случае её отделения от Соединённого королевства¹⁶.

В качестве стратегии политико-институциональной инженерии британским правительством используется способ региональной автономии.

В рамках дебатов по вопросу о шотландской независимости, лидеры британского правительства неоднократно прибегают к манипуляциям полномочиями регионального правительства. Во время агитационной кампании перед референдумом 18 сентября 2014, представители федеральной власти нередко отмечают, что для сохранения целостности государства они готовы расширить полномочия шотландского парламента. Так, ещё в мае 2012 года британским правительством был разработан новый «Акт о Шотландии», расширявший полномочия шотландского парламента в сфере социального обеспечения и подоходного налогообложения¹⁷. Однако в регионе к подписанию данного законодательного акта отнеслись скептически, сочтя его лишь «новой» версией «старых обещаний».

Особенно яркими стали обещания увеличения региональных прав и свобод накануне референдума 18 сентября 2014. Так, например, 16 сентября 2014 года лидеры консервативной, лейбористской и либерально-демократической партий Великобритании Дэвид Кэмерон, Эд Милибэнд и Ник Клегг подписали «торжественную клятву», призывавшую избирателей голосовать против независимости Шотландии¹⁸. Этот документ состоит из трёх частей, первая из которых посвящена обещанию о предоставлении новых широких полномочий шотландскому парламенту, вторая содержала предложение о равном и справедливом распределении ресурсов между регионом и федеральным центром, третья гарантировала финансирование здравоохранительной системы Шотландии согласно «формуле Барнетта»¹⁹.

Однако манипуляции региональными полномочиями характерны не только для британского правительства. Шотландские лидеры также неоднократно использовали их в своих выступлениях, но они уже делали акцент не просто на их расширении, а на их трансформацию в неограниченное право регулирования всех сфер жизни региона. Так, вице-премьер Шотландии Никола Стёрджен в одном из своих заявлений накануне референдума говорит «Если мы возьмем судьбу Шотландии в шотландские руки, мы сможем жить лучше. Наше огромное богатство должно работать на благо всех, кто здесь живёт». Другим ярким примером влияния на электорат с помощью усиления значимости полномочий правительства Шотландии может служить высказывание экс-лидера Шотландской Национальной Партии Алекса Салмонда: «Люди в течение нескольких драгоценных часов в день референдума держат суверенитет, власть, полномочия в своих руках. Это самый великий, самый окрыляющий момент, который когда-либо будет у любого из нас. Будущее Шотландии, нашей страны, в наших руках»²⁰.

По результатам референдума 18 сентября 2014 года можно увидеть, что стратегии, выбранные британским правительством, стремительно теряют эффективность: Шотландия сохранила своё положение в Соединённом королевстве с минимальным перевесом голосов²¹. Кроме того, решение парламента Великобритании о выходе из состава Европейского союза вновь дестабилизировало ситуацию в Шотландии и уже сейчас принято решение о необходимости повторного референдума по вопросу о независимости региона. Всё это свидетельствует о необходимости выработки новых стратегий этнополитической деплюрализации и политико-институциональной инженерии.

Но в чём причина снижения эффективности уже существующих стратегий? Говоря об эффективности интеграции, как метода регулирования конфликта, стоит отметить, что восприятие политики интеграции варьируется в зависимости от типа этнической группы как её объекта. В случае современного этнополитического конфликта в Шотландии, на первый план выходит экономическое неравенство, ставшее одной из основных причин активизации движения за сецессию, в то время как интеграция наиболее эффективна при доминате культурных, лингвистических и/или социальных факторов. Кроме того, необходимо подчеркнуть и то, что данный способ эффективен в случаях умеренных форм межэтнической напряжённости, в то время как в рамках острых конфликтов (к ряду которых, на определённом этапе можно отнести и этнополитический конфликт в Шотландии) применение данного метода сопрягается с серьёзными трудностями²².

Что касается способа региональной автономии как территориальной практики распределения власти, то этот способ, безусловно, представляет меньшую политическую угрозу, чем сецессия. Его главное преимущество над полной независимостью состоит, прежде всего, в возможности конструктивного переговорного процесса. В современной науке этот способ считается эффективным только в случае полной реализации соглашений об автономии, которые на данном этапе развития конфликта не соблюдаются в полной мере как центром, так и Шотландией, что приводит к снижению эффективности данного способа макрополитического регулирования в современных реалиях.

По мнению автора, наиболее подходящей для данного кейса является стратегия консоциации. Данный метод признаёт наличие этнического плюрализма в политических системах и ставит своей целью обеспечение прав и возможностей всех этнических общин создавать институты для реализации равенства каждого из них при отсутствии принудительной ассимиляции²³.

Несмотря на довольно широкие полномочия шотландского парламента, во многих вопросах оно отстранено от реальной политической власти. Шотландские политики традиционно придают огромное значение вопросам социальной политики, однако, даже с учетом того, что ШНП занимает третье место по численности депутатов в текущем составе Палаты Общин, шотландское представительство ограничивается 35 местами в британском парламенте и всего одним министерским портфелем (Министр по делам Шотландии)²⁴. По мнению автора, создание широкого коалиционного правительства с шотландским представительством и могло бы снизить протестный потенциал и стабилизировать ситуацию в регионе.