В целом, для внешней политики Турции характерны три ведущие линии. Первая из них, в которой на сегодняшний день разочаровалась в большинстве своем турецкая элита, - линия максимального сотрудничества с Западом и становления Турецкой Республики в качестве равноправного члена европейского сообщества. Вторая – политика неоосманизма, которая основана на историческом опыте Османской империи, и подразумевает под собой турецкое влияние в бывших владениях Османской империи. Отметим, что данная концепция внешней политики Турции на сегодняшний день является одной из наиболее проработанных в теоретическом плане. Например, основы неоосманизма изложены в работе известного турецкого политика Ахмета Давутоглу «Стратегическая глубина». И, наконец, третья-это неопантюркизм, который является объектом исследования данной работы.

После развала Советского союза и появления вакуума власти на постсоветском пространстве правящие круги Турецкой республики увидели в этом возможность реализации своих имперских амбиций. Концепция пантюркизма, которая активно использовалась во времена Холодной войны с целью ослабления влияния СССР в среднеазиатских республиках, стала мейнстримом внешней политики Турции по отношению к государствам тюркской дуги сегодня. На данный момент времени, Турция активно транслирует ценности пантюркизма и получает за это определенные политические дивиденды в виде усиления собственного влияния в Средней Азии.

Пантюркизм, как сформировавшаяся концепция, ярко прослеживается в программе младотурецкой партии “Единения и прогресс”, пришедшей к власти в 1908 году. Теоретические основа пантюркизма были изложены в работах Мухаммеда Зия, в частности в книге “Основы пантюркизма”, где определялись три ведущие основы данной идеологии: национализм, этатизм, вестернизация. Далее концепция получила свое воплощения вследствие кемалистских реформ, что позволило Турции существенно расширить свое влияние на Восток. Однако продолжать политику пантюркизма в силу стратегического партнерства Турции с советской Россией для правящих кругов Турции не представлялось возможным. Пантюркизм во времена “Холодной войны” использовался Анкарой скорее для реализации западных интересов, нежели в соответствии с собственными геополитическими планами и задачами. Однако в силу усиления имперских амбиций Турции, пантюркизм заиграл новыми красками, превратившись в неопантюркизм.

На сегодняшний день потенциал пантюркистского проекта весьма велик: всего тюркская семья насчитывает 160-165 млн. человек,¹а причины привлекательности неопантюркизма для нынешней элиты заключаются в нескольких факторах. Во-первых, регион тюркских государств на сегодняшний день представляет собой поле столкновения интересов сразу нескольких интеграционных проектов: российского и китайского. Потеря данного региона неминуемо ведет к ущемлению национальных интересов ведущих евразийских интеграторов. Во-вторых, с точки зрения геополитических притязаний и экономических интересов ведущих интеграционных центров, данный регион, используя выгоды от партнерства со всеми тремя евразийскими проектами, является одним из наиболее динамично развивающихся регионов. Более того, именно странам тюркской дуги и в российском проекте евразийской интеграции, и в китайском отводится весьма существенная роль: транзитера между экономическими полюсами Евразии. Более того, успешная реализация политики неопантюркизма способствует дестабилизации обстановки в государствах, составляющих конкуренцию тюркскому проекту. Например, обострить обстановку в России в Крыму или на Северном Кавказе, а в Китае - в Уйгурии². Не будем забывать о природных богатствах региона (нефть, газ и т.д.). Также Турция рассматривает страны Средней Азии в качестве рынка сбыта своей промышленной продукции, источника дешевой рабочей силы, а также ресурсной базы. Поэтому Турция заинтересована, чтобы ее притязания в данном регионе реализовались в как можно большей степени. Отметим, что страны тюркской дуги также стремятся к сотрудничеству с Турцией, так как видят в ней своего рода проводника в вопросе налаживания контактов с Западом. Также Турция для упомянутых государств - инвестор, который готов вкладывать деньги в развитие промышленности, инфраструктуры данных государств. Инвестиции Турции не только в государства ЦА, но и в страны с тюркским меньшинством (Грузию, Иран, Ирак, Болгарию, Румынию и Грецию) достигают 5.35 миллиардов долларов³.

Особое место в причинах востребованности концепции пантюркизма для правящих кругов Турции занимает тот факт, что линия неопантюркизма оказывается привлекательной в силу затрудненности реализации двух других политических курсов. Несмотря на заявление турецкого лидера о том, что Турция будет идти по пути евроинтеграции до тех пор, пока либо Турция станет полноправным членом ЕС, либо ЕС скажет, что не хочет видеть Турцию в своем составе⁴, ожидать в ближайшее время сближения Турции и Европы не следует. Кроме того, отношения Турции и Германии последнее время ухудшаются, несмотря на мощное турецкое лобби во внутренней политике «локомотива Европы». На крайне низком уровне находятся сегодня отношения Анкары и Вашингтона. Вызвано подобного рода ситуация несколькими причинами. Во-первых, США отказываются выдать Турции Гюлена, который, по мнению турецкий властей, возглавлял июльский мятеж военных в 2016 году. А, во-вторых, поддержка сирийских курдов беспокоит власти Турецкой Республики. В связи с этим можно сделать вывод о том, что в краткосрочной перспективе западное направление во внешнеполитической доктрине Турции не будет приоритетным⁵.Рассматривая политику неоосманизма, можно сказать, что на сегодняшний момент она испытывает определенные сложности в своей реализации. Несмотря на проработанную на высоком уровне теоретическую базу данной концепции, политический вес Турецкой Республики на Ближнем Востоке, бывших владениях Османской империи, весьма низок по нескольким причинам. Ближневосточный регион на данный момент времени более “интересный” регион для мировых держав с точки зрения нефтегазовых запасов и транзитных возможностей, нежели страны тюркской дуги. Поэтому Турции здесь противостоят не только те глобальные игроки, которые конкурируют с ней в тюркском регионе, но и ее «союзники», например, США. Не стоит забывать и о том, что в тюркском мире нет претендентов на роль лидера тюркских государств, кроме Турции. На ближневосточной сцене, где главным образом должна реализовываться концепция неоосманизма, государств с амбициями лидера в регионе несколько: Саудовская Аравия, Иран и сама Турция. «Арабская весна» (главным образом Сирийский кризис) была возможностью для Турецкой Республики стать лидером в регионе⁶. Однако непоследовательные действия руководства страны, в частности сбитый российский СУ-24, не только лишили ее этого, но и ослабили геополитические позиции Турции в регионе. Более того, Турция на сегодняшний день – очаг нестабильности из-за курдской проблемы. В целом же, отношения Турции с соседями и своими бывшими османскими провинциями весьма сложны. Все эти и еще ряд сопутствующих факторов вынуждают Турцию развернуться на северо-восток, где отношение к туркам не такое враждебное, а пространство для политического маневра у Анкары шире.

На сегодняшний день идеи неопантюркизма имеют реальное воплощение. Действует Международный тюркский курултай, регулярно проводятся саммиты тюркоязычных государств. Более того, углубляется экономическая интеграция государств тюркской дуги. Идет тесное культурное сотрудничество между тюркскими государствами, формируется корпоративный дух, оформляется общность и ответственность тюркских государств друг перед другом⁷. Слова президент Азербайджана Ильхама Алиева, сказавшего, что «проблема одного тюркского государства должна быть проблемой и для другого тюркского государства»⁸, ярчайшим образом подтверждает данный тезис. Хотелось бы отметить, что Азербайджан стал своего рода центром неопантюркизма на Кавказе. Отметим, что политическая элита Азербайджана никогда официально не высказывала заявлений в поддержку концепции неопантюркизма по ряду причин, среди которых нежелание обострять отношения с Россией, которая испытывает и без этого достаточно мощное турецкое влияние на Кавказе и в Крыму, а также боязнь «потерять лицо» перед своими западными партнерами. Однако общие настроения современной политической элиты Азербайджана можно выразить словами Ильхама Алиева: «Мы стремимся снова подтвердить наш суверенитет и независимость и провозгласить турецкую демократическую республику Азербайджана. Это стремление восьми миллионов азербайджанских турок. «…» Турция – это окно, которое смотрит на Запад для всех тюркских народов» в Азии и Кавказских регионах «…» Наша цель – создание «Великой Турции» или объединение всех турок за рубежом под эгидой Турции!»⁹. Туркменистан, не относящийся к группе тюркских народов, придерживался политики нейтралитета в 90х годах, но на сегодняшний день имеет протурецкий, прозападный вектор развития. Причин этому несколько. Одна из них - это религиозный фактор: туркмены и турки являются мусульманами-суннитами, в то время как те же туркмены в этническом плане ближе к персам-шиитам. Подобного рода ситуация возникает в виду тесного экономического и культурного сотрудничества двух государств при посредничестве Агентства по тюркскому сотрудничеству (TİKA). Данный факт дает основания утверждать, что Туркменистан также оказался тоже втянут в орбиту пантюркистской концепции¹⁰. Что касается остальных республик Центральной Азии, а именно Казахстана, Узбекистана и Кыргызстана, то в них идет процесс «усвоения» идей пантюркизма, однако не такими быстрыми темпами, как в вышеупомянутых странах. В первую очередь это связано с противодействием усилению турецкого влияния со стороны России и Китая. Данные страны, как уже было отмечено, играют весомую роль в интеграционных проектах данных стран, а пропантюркистские элиты в центральноазиатских республиках могут усилить сепаратные настроения в тюркоязычных областях данных государств (например, Уйгурии в Китае). Таким образом, мы видим весьма существенные успехи Турции в продвижении своих неопантюркистких идей в Центральной Азии и на Кавказе.

Стоит отметить, что всю доктрину неопантюркизма нужно разделить на два вектора: первый-это углубление взаимосвязей с тюркскими государствами, о которых говорилось выше, а второй – это поддержание тюркоязычных национальных меньшинств в нетюркских государствах (например, в странах Балканского полуострова). Такая политика позволяет Анкаре иметь в странах-соседях определенные преимущества в виде групп, лоббирующих интересы Турции во властных структурах данных государств, либо возможность влиять на итоги выборов. Например, в Болгарии успех протурецкой партии «Движение за права и свободы» на выборах в 2005 и в 2009 годах многие называют «покровительством» Анкары, так как в период между электоральными циклами рейтинг партии варьировался в пределах 8 %, а по итогам голосования ДПС получила 14 % голосов¹¹.

Сразу отметим, что политика, проводимая Турецкой Республикой на основе неопантюркистких идей, весьма агрессивна и вызывает обеспокоенность со стороны соседних государств с тюркским миром (стран, сопредельных тюркскому миру). Такие страны, как, например, Болгария, Россия, Китай, Греция и многие другие имеют значительные тюркские меньшинства. Как уже отмечалось выше, политика неопантюркизма в Средней Азии конкурирует с российским и китайским евразийскими интеграционными проектами, что вызывает противодействие со стороны как России, так и Китая. Более того, хотелось бы отметить, что пантюркизм сформировался в противовес российской идеи панславизма, поэтому данная концепция и современная ее форма, неопантюркизм, имеет ярко выраженную антироссийскую окраску¹². В перспективе неопантюркистская политика Турции будет только усиливаться как в экономическом, так и в культурном плане.

Таким образом, существует целый ряд причин для реализации идей неопантюркизма на территории государств тюркской дуги. Отметим, что такая активность Турции в регионе вызвана как внешними, так и внутренними причинами. В целом же, концепция неопантюркизма представляется политическим элитам тюркского мира весьма привлекательной. Напомню, что инициатива создания одного из органов Тюркского содружества государств, Совета старейшин, принадлежала президенту Казахстана Н. А. Назарбаеву¹³. Следовательно, перспектива реализации неопантюркисткого проекта имеет весьма широкие возможности и турецкое руководство воспользуется ими для укрепления своих позиций в регионе.