Романовы – правящая династия Русского государства и Российской империи, представители которой более 300 лет были монархами. Различные науки, в том числе и юридическая, за трех вековой период царствования динамично развивались, часто взяв за образец Европу. Так, в 1832 г. публикуется Свод законов Российской империи – основное издание действующих на то время законодательных актов, подготовленное Вторым отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярией. Спустя некоторое время, появляется, утвержденный императором Николаем I в 1845 г., а введённый в действие в 1846 г., первый уголовный кодекс в истории России «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных».

В «Уложении о наказаниях» в разделе третьем «О преступлениях государственных» первая глава, включающая 8 статей, носит название «О преступлениях священной Особы Государя Императора и Членов Императорского Дома». Статьи излагают возможные преступления против «Священной Особы Его», «Самодержавной Власти», «Наследника Престола», «Супруги Государя Императора» или «прочих Членов Императорского Дома», описывают возможные последствия для злоумышленника, а также за бездействие свидетелей «дерзких поступков или слов».

В фонде №124 Государственного архива Российской Федерации находятся два уголовных дела жителей Коми края, относящиеся к преступлениям «против священной Особы Государя Императора». Первое носит название «Дело по обвинению царской фамилии крестьянина Ивана Микишева Усть-Сысольского уезда, Вологодской губернии» [1], второе «Дело о Другове Петре Мартыновиче, крестьянине с. Вотчинского Вотчинской волости Усть-Сысольского уезда, обвинявшемся в оскорблении царской фамилии» [2].

После названия дел написано в скобках: «ст. 246 Уложения о наказаниях». В «уголовном кодексе» Российской империи эта статья интерпретируется так: «Кто осмелится произнести, хотя и заочно дерзкие оскорбительные слова против Государя императора, или супруги с умыслом будет повреждать, искажать или истреблять выставленные в присутвенном или публичном месте портреты, статуи, бюсты или иные изображения Его, тот за сие оскорбление Величества, присуждается: к лишению всех прав состояния и к ссылке в каторжную работу на заводах на время от шести до восьми лет. Если виновный дозволит сие дерзкие слова или поступки в пьянстве, без преднамеренного на то умысла, то он приговаривается: к заключению в смирительный дом на время от четырех до восьми месяцев» (из «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» в редакции 1866 г. «Уложением» 29 июня 1884 г. заключение в смирительных домах было отменено в замен на заключение в тюрьме на те же сроки и с теми же право лишениями).

Дело Ивана Микишева содержит «9 нумерованных листов». На титульной странице обозначены сроки следствия по уголовному делу: 6 июня 1894 – 13 декабря 1894 г. Дата возбуждения дела свидетельствует о том, что подозреваемый оскорбил императора Александра III. На титульном листе дела крупными буквами напечатано: «Дело временно канцелярии при министерстве юстиции по производству особых уголовных дел» и прописано от руки «О крестьянине Иване Микишеве». Стоит заметить, что «Временная канцелярия» была создана как специально действующее учреждение в связи с ростом количества дел о лицах, которые обвиняются в революционной деятельности.

На первом листе дела стоит гриф «Секретно», а также указано, кому отправляется дело для расследования: «в департамент министерства юстиции» «по временной Канцелярии при министерстве юстиции по производству особых уголовных дел» прокурору «Казанской судебной палаты». Внизу страницы написано: «Уведомление №1 о приступе к производству дознания №288 11 июня 1894 года».

Стоит заметить, что уголовный процесс до революции складывался из различия органов, которые осуществляли расследование: органы дознания рассматривались как несудебные в отличие от органов предварительного следствия, которые выступали как представители судебного ведомства. Следовательно дознание признавалось непроцессуальной деятельностью, а его материалы выступали только как основание для производства предварительного следствия.

По этому поводу русский юрист Александр Андреевич Квачевский замечал: «Дознание дает основание к начатию следствия, устанавливает известный взгляд следователю на способы и к дальнейшему раскрытию преступления. Но дознание вырабатывает только сведения и указания, которые не имеют судебного характера, вся его роль ограничивается изысканием данных для следователя содействием ей, облегчением ее». Также он писал: «Под дознанием разумеется первоначальное производство, имеющее целью собирание данных, для удовлетворения в том, что известное событие составляет деяние, запрещенное законом под страхом наказания, и для открытия виновника этого деяния» [3]. Этим объясняет то, что процесс дознания начался 11 июня, а начальная точка расследования дела – 16 июня.

К материалам дознания, напечатанным на втором листе и обороте первого, прикреплена таблица, в которой указано ФИО, статья Уложения о наказаниях за деяние, «время приступа к дознанию», а также «по чему распоряжению производится дознание» - «По распоряжению начальника Пермского Губернского Жандармского Управления». Внизу таблицы поставлена подпись прокурора Судебной Палаты.

Третий лист дела, также помеченный грифом «Секретно», от 16 июня 1894 г. с «Уведомлением №2 об окончании дознания». Адресован «В департамент министерства юстиции». Внизу листа уточнение, что «11 июня уведомление о приступе по сему делу к дознанию было послано в Министерство Юстиции прокурором». На обороте третьего и на четвертом листе напечатана таблица, не отличающаяся от той, что была представлена ранее.

На пятом листе написан Рапорт №301 «Его превосходительству Господину управляющему министерством юстиции» от «прокурора Казанской Судебной палаты». В рапорте говорится, что дознание «в преступлении по ст. 246 Улож. о наказаниях» прекращено, «вместе с заключением моим по означенному делу». Далее идет число – 16 июня 1894 года, город – Казань и подпись «И.д. прокурора Судебной палаты» (и.д. – исправляющий должность). Далее будет дан текст «Заключения».

На шестом листе присутствует лишь заголовок «Прекратить дознание и перейти к суду». Никаких более сведений не представлено. Седьмой подшитый лист вообще пустой. А вот на восьмом листе написана «Справка». В ней от руки изложено: «Дознание препровождено к Тов. Министра Внутренних Дел, заведывающему Полицею при отношении от 89 г. за № _ (пропущен) с заключением о прекращении такого на основании пункта 4 статьи семилостливейшего Манифеста 14 ноября 1894 г.». То есть обвиняемый по делу об оскорблении царской фамилии был амнистирован манифестом от 14 ноября 1894 г., который был опубликован в честь бракосочетания Государя Николая II С Александрой Федоровной».

На листе 9 размещено «Заключение», в котором описывается в подробностях за какое деяние крестьянин, проживающий на территории Коми края, попал под ст. 246. На листе ни указана дата и кем написано. «Волостной старейшина Егвинской волости Соликамского уезда Иван Пурундасов донес местному Земскому начальнику, что 30 ноября 1893 г. на бывшей в селе «Егве» ярмарке был задержан за буйство и посажен в арестанскую при Волостном правлении крестьянин: Вологодской губернии, Усть–Сысольского уезда, Визингской волости Иван Егоров Микишев. На другой день утром Микишев будучи приведен в комнату Волостного правления начал ругать старшину; последний, обратив внимание Микишева на портрет Государя императора, сказал, что должностное лицо про исполнении служебных обязанностей оскорблять нельзя; на что Микишев ответил: «Я – арестант, и хоть в глаза плюну, мне ничего не будет». При производстве формального в порядке ст. 1035 установленной уголовным судом, дознания факт произнесения Микишевым при объясненных обстоятельствах слов: «я арестант, и хоть в глаза плюну, мне ничего не будет» удостоверен показаниями как старшены Гурундасова, так и свидетелей (Гавриил Тупицын и Петр Мальцев) при чем никто из них не удостоверен, чтоб слова, произнесенные Микушевым относились к портрету Государя императора, почему является вполне вероятным, что Микушев произося слова «плюну в глаза», относил их к старшине, в ответ на предложение последнего не ругать должностное лицо. Микушев в качестве обвиняемого по настоящему дознанию привличен не был. В виду изложенного я полагал бы: рассмотреть настоящее дознание в административном порядке, прекратить его дальнейшее производство».

Стоит заметить «Заключение» было написано и.д. прокурором Судебной палаты, так как в своем Рапорте от 16 июня 1894 г. прокурор писал, что предоставляет «дознание» и «заключение по делу» (об этом указывалось ранее).

О втором деле «О Другове Петре Мартыновиче, крестьянине с. Вотчинского Вотчинской волости Усть–Сысольского уезда» из документа известно крайне мало. Несмотря на то, что дело состоит из 10 листов, в котором 6 просто пустые, указаны лишь некоторые данные. Известна дата – 11 сентября 1904 г., указано, что раньше он был судим по ст. 103 Уголовного уложения, а также, что подозреваемый «находится под особым надзором полиции в г. Усть–Сысольск». Более никаких сведений не представлено.

Уголовные дела о оскорблении императорской фамилии были не редки для России. Осужденные люди за преступления такого характера серьезно наказывались. И это не парадоксально, в силу того, что царь был не только главой государства, но и помазанником божьим, священной фигурой для людей минувших веков. Показательно и то, что таких уголовных преступлениях отличились и жители Коми края.